В 1941 году немцы подошли слишком близко к промышленным территориям Подмосковья. Сталиногорская ГРЭС перешла на казарменный режим: в «красных уголках» станции установили кровати, стулья, а в эвакуацию на Урал отправилось 1200 вагонов оборудования. Здание станции тоже решили не оставлять врагу: 21 ноября 1941 года раздался продолжительный гудок — ГРЭС с оставшимся оборудованием была взорвана. Вместе со зданием станции взорвали плотину, а через несколько дней в город вошли немцы.
Оккупация длилась недолго — 17 дней. Восстанавливать станцию начали зимой (в январе) 1942 года — в предельно сжатые сроки и в тяжелейших условиях военного времени. Турбинный зал был полуразрушен, в цехах намело сугробы, сквозь выбитые окна и проломы в стенах врывался ветер.
Женщины и подростки расчищали разрушенные цеха, выносили вывороченные куски железобетона — готовили помещения под установку возвращавшихся из эвакуации турбин. Основными инструментами были кувалды и носилки. Персонала не хватало, отработав смену, люди нередко оставались на вторую.
Когда начался монтаж оборудования, выяснилось, что часть его «застряла» на железной дороге среди военных эшелонов. На поиски отправились сотрудники ГРЭС. Им приходилось просматривать тысячи учетных листков, отслеживать номера вагонов. Большую часть пропажи разыскали. Не нашли лишь одну железнодорожную платформу с регулированием, приборами и щитом турбины № 6. Так как сборка шестой машины шла к концу, потерянные механизмы и приборы были жизненно необходимы монтажникам. В его поисках сотрудник ГРЭС Л. Точилин пешком прошел от станции Бирюлево в сторону Сталиногорска, просматривал участки дороги, которые подвергались бомбардировке. В итоге платформа с оборудованием обнаружилась на станции Настасьино.