Белгородская ЦЭС — символ освобождения
В конце октября 1941 г. нацисты захватили западную часть Белгородчины. Красная Армия была вынуждена оставить Белгород. Чтобы важнейший промышленный объект – электростанция – не достался врагу, наши войска при отступлении подорвали ее главный корпус.
В конце октября 1941 г. нацисты захватили западную часть Белгородчины. 24 октября, после ожесточенных оборонительных боев Красная Армия была вынуждена оставить Белгород. Чтобы важнейший промышленный объект – электростанция – не достался врагу, наши войска при отступлении подорвали ее главный корпус и фундамент под первый турбогенератор. Основное оборудование и обслуживающий персонал отправили на Урал.
Почти три года первенец ГОЭЛРО – Белгородская ЦЭС, находилась в эвакуации. Под гнетом оккупантов Белгород оставался около 20 месяцев. За это время десятки тысяч мирных жителей угнали в Германию на каторжные работы, тысячи были повешены, расстреляны и сожжены. Здание ЦЭС превратилось в руины. Обугленные стены оглашали выстрелы эсесовцев: здесь казнили непокоренных белгородцев.
Выбить врага с белгородской земли удалось в августе 1943 г. За время оккупации город практически опустел и был значительно разрушен. С освобождением Белгорода началось восстановление электростанции. «Пусть наша ЦЭС станет достойным памятником погибшим в войне сынам Отчизны!» - призывал лозунг, вывешенный над руинами станции.
Почти три года первенец ГОЭЛРО – Белгородская ЦЭС, находилась в эвакуации. Под гнетом оккупантов Белгород оставался около 20 месяцев. За это время десятки тысяч мирных жителей угнали в Германию на каторжные работы, тысячи были повешены, расстреляны и сожжены. Здание ЦЭС превратилось в руины. Обугленные стены оглашали выстрелы эсесовцев: здесь казнили непокоренных белгородцев.
Выбить врага с белгородской земли удалось в августе 1943 г. За время оккупации город практически опустел и был значительно разрушен. С освобождением Белгорода началось восстановление электростанции. «Пусть наша ЦЭС станет достойным памятником погибшим в войне сынам Отчизны!» - призывал лозунг, вывешенный над руинами станции.
Мальчишки и девчонки 15-17 лет работали по 8 часов без выходных, взрослые – по 12 часов, об отпусках речи быть не могло.
На стройке трудились женщины и подростки. Не имея опыта, необходимые навыки они получали в полевых условиях. Мальчишки и девчонки 15-17 лет работали по 8 часов без выходных, взрослые – по 12 часов, об отпусках речи быть не могло. Несмотря на трудности, за рабочее место держались изо всех сил: это обеспечивало дневной продуктовый паек и давало надежду на выживание в голодное время.
Действовала карточная система, рабочим полагалось 800 граммов хлеба в день, на иждивенцев приходилось по 300 граммов. Зарплата составляла около 300 рублей в месяц (для сравнения буханка хлеба стоила 100 рублей).
Действовала карточная система, рабочим полагалось 800 граммов хлеба в день, на иждивенцев приходилось по 300 граммов. Зарплата составляла около 300 рублей в месяц (для сравнения буханка хлеба стоила 100 рублей).
Коллектив Белгородской ЦЭС, в центре — Михаил Орел.
Снимок военных лет.
Снимок военных лет.
Руководить восстановлением ЦЭС прибыл в Белгород, оставив кабинет
Наркомата путей сообщения, Михаил Аккакиевич Орел. М.А. Орел, для которого Белгород стал родным, хоть и родился он в селе Порубежко Звенигородского уезда, прибыл для восстановления станции в Белгород 12 августа 1943 года, где два года работал инженером. Здесь он был нужнее, ведь почти все мужчины города были на фронте. В те дни Михаилу Аккакиевичу Орлу пришлось быть не только директором восстанавливаемой станции, но и главным инженером, прорабом, снабженцем, и кадровиком и комендантом общежития, которое он в шутку называл детсадом.
Наркомата путей сообщения, Михаил Аккакиевич Орел. М.А. Орел, для которого Белгород стал родным, хоть и родился он в селе Порубежко Звенигородского уезда, прибыл для восстановления станции в Белгород 12 августа 1943 года, где два года работал инженером. Здесь он был нужнее, ведь почти все мужчины города были на фронте. В те дни Михаилу Аккакиевичу Орлу пришлось быть не только директором восстанавливаемой станции, но и главным инженером, прорабом, снабженцем, и кадровиком и комендантом общежития, которое он в шутку называл детсадом.
Проектными работами по восстановлению ЦЭС занимались прежние ведущие инженеры: Н.А. Ковалевский и Н.В. Камф. Начальником строительно- восстановительного участка работал И.Ф. Мухин, его заместителем по кадрам был И.Д. Юрченко.
Из Кургана были возвращены турбогенератор «Эшер-Висс» мощностью 2 тыс. кВт, один котлоагрегат типа «Ошац» и часть электрооборудования. Однако турбина и котел оказались не укомплектованы основными элементами (раму, конденсатор и барабан потеряли при эвакуации), поэтому их пришлось искать на харьковской электростанции, где среди развалин был обнаружен и транспортирован в Белгород неповрежденный конденсатор турбины «Эрликон» мощностью 5 тыс. кВт.
Михаилу Орлу пришлось быть не только директором, но и главным инженером, прорабом, снабженцем, и кадровиком и комендантом общежития, которое он в шутку называл детсадом.
Уже к зиме 1943 года здание электростанции удалось восстановить, заработала паровая турбина мощностью 250 кВт и нефтяной агрегат мощностью 75 кВт. В 1944 г. был введен стоявший в здании электростанции дизель без топливной арматуры. Тогда же построили котлотурбинный цех, в котором вырабатывалась электрическая и тепловая энергия, а также электрический, химический и цех тепловой автоматики и измерений. Работами по электрической части руководил Дмитрий Федорович Губарев и Константин Константинович Шифрин, изготовлением и монтажом котельного оборудования — мастер Журба, а впоследствии Иван Григорьевич Огородов, стройгруппой — Тихон Федорович Пенский, механическим цехом и инструментальным хозяйством – Павел Савельевич Лещенко.
Белгородская ТЭЦ сегодня
Наши социальные сети
- Вконтакте
- Одноклассник
