Мои родители — крестьяне: отец Иван Егорович, мама Анна Федоровна, всего в семье было 5 сыновей и дочь, я старший ребенок. Отец, член партии, до войны работал председателем укрупненного колхоза.

Начало войны

Мы жили в деревне Кузьминское Селижаровского района Тверской области, где берет свое начало Волга. Когда началась война, мне было 14 лет, помню, как я развозил на лошади повестки своим землякам. Проводы на фронт были ужасными, семьи были большими — по 7−8 детей, дети и жены плакали. Мой отец на фронт не ушел — остался руководить районом.

Все военное лето люди косили сено и отправляли на сенопункт для конницы. Мужчины на возах сдавали его, прессовали и отвозили в воинские части. Все, кто оставался в деревне-дети и женщины в том числе — рыли противотанковые рвы на Волге, делали доты, чтобы задержать наступление противника. В лесах Тверской области располагались военные базы и склады. Отец с офицерами старались вывезти оттуда как можно больше понтонных мостов и боеприпасов. Делали они это по ночам и были измотаны до предела. Отец также помогал партизанским отрядам, которые формировались в лесах. В нашем доме жили саперы — Иван Каплин из Тулы и Анатолий Бондарев из Москвы. Они устанавливали фугасы на проселочных дорогах и взрывали их, чтобы немцы не прошли между болотами.

20 октября 1941 года началась оккупация Селижарово. Отец выводил людей из сожженных населенных пунктов. Помню, как снаряд попал в соседний дом — это наша артиллерия в Дягилевских лесах обстреливала немцев и ошиблась.

В ночь, когда наши части отступали, мы уехали из села. Шел дождь, а потом ударил мороз. Я тогда ужаснулся, ведь наши солдаты были раздеты, без зимней формы — такими я увидел наших отступающих солдат.

Отец сказал нам ехать до села Поддубного, там остановиться в школе и подождать его. Так мы и сделали. Я был настолько измотан, что прислонился к стене и сразу уснул, а когда проснулся, наших часовых уже не было, и мы уехали оттуда. В лесу мы встретили отца и хотели вернуться в школу, но около сарая увидели шинель немца и поняли, что село и школа оккупированы. Отец ушел к партизанам, а нас заметил часовой. Мать шла пешком рядом с санями, подошла и стала рассказывать немцу, что у нее дети, чтобы он не стрелял, а потом побежала. Часовой хотел выстрелить, но лошадь занервничала и стала бить копытом, немец испугался, приказал мне успокоить лошадь, и вдруг он стал вставлять ленту в пулемет, но оружие заело из-за летней смазки, которая просто замерзла на морозе. Это спасло маму, и она убежала, а часовой сделал-таки 5 выстрелов, но пули просвистели мимо. Потом она еще не раз вспоминала эти звуки летящих рядом пуль. А я благодарил нашего генерала Мороза, который помог сберечь маму.

Мы переправились через Волгу и стали жить в хорошей семье, неподалеку от родного села, где не было немцев, а были государственные сенокосные угодья, отданные колхозам. Бабушка Дуня отказалась уезжать и осталась в своем доме. Помню, как бабушка перед расставанием заставила меня делать костыль из можжевельника, чтобы пойти забраться на свою печку, на чужой не хотела ночевать. Но немцы ее с печки стащили и выгнали из дома, как выгнали за пределы Волги всех жителей занятых ими деревень.

Москва. Эвакуация

Поселок освободили в январе 1942 года. Перед этим была бомбежка — на Селижарово налетели сразу 17 юнкерсов. Оставшихся подростков собрали в роще и в товарных вагонах увезли в Москву. Там я учился в ремесленном училище, а затем работал на трехсотом авиационном испытательном заводе Александра Микулина слесарем-сборщиком двигателей лучшего штурмовика времен войны ИЛ-2 и ИЛ-4. Это был первый в стране опытный авиационный завод, который производил конструкторские и экспериментальные работы по созданию авиационных двигателей. Часто мы работали и ночью, наш руководитель Александр Микулин был нам как отец родной, все его любили. А еще мы заготавливали дрова для Москвы. Кормили нас хорошо, давали бульон мясной с комбината, который для фронта формировал пайки, привозили молочную смесь, которую используют при производстве мороженного.

Когда заканчивалась Курская битва, начальник трудовых резервов Топаллер повез нас на Донбасс восстанавливать электростанцию СевДонГРЭС. Донбасс еще полностью не освободили, электростанция была взорвана, все ее 8 котлов, немецкие турбины оккупанты вывезли, кроме одной неисправной — ее погрузили на платформу и собирались везти в ремонт, но наши солдаты перехватили на станции. Это был очень тяжелый труд, к тому же нас плохо кормили, хлеб из проса был.

Мирная жизнь

После войны я служил в Прибалтике, где строил аэродромы. Однажды в поезде и встретил свою будущую жену. Она оказалась землячкой — жила неподалеку от меня, училась в пединституте в Твери. Мы поженились в 1954 году. Когда решали, где будем жить, искали прежде всего работу, и жена обратилась в Москве в Министерство образования, где ей сказали, что потребность в учителях есть в Белгородской области, которая только образовалась. Туда мы и уехали. Жена учила физике студентов строительного техникума. Я был комендантом в общежитии, потом ушел работать в теплосети, прошел обучение и стал диспетчером. Это трудная работа. Часто случались аварии, особенно зимой, я выезжал на аварии на машине — у нас были 2 аварийные бригады. Бывало, что натолкнусь случайно на утечку воды — парит колодец, открывал, залезал, чтобы определить место порыва.

С 1988 года я на пенсии. Оба моих сына уже стали дедами. Всего у меня 5 правнуков. И когда они спрашивают меня, что главное в жизни, всегда отвечаю одинаково: «Главное — это любить Родину, свою землю, заботиться о ней, — другой у нас нет».